- Ирука-сенсей, - светловолосый мужчина легонько потерся носом о мягкую щеку,- Ирука-сенсей, ты спишь?
Ответа не последовало. Какаши, улыбнувшись, коснулся губами переносицы шатена, тот немного поморщился и уткнулся носом в изгиб его шеи. Хатаке стал медленно выбираться из кровати. Он пытался действовать как можно тише и мягче, чтобы не разбудить Ируку.
Когда он, наконец, выбрался из постели, по телу прокатился неприятный озноб. Безвозвратно исчезало тепло подаренное телом любовника. Немного поежившись, Хатаке подавил в себе желание забраться обратно в постель. Перемещаясь в полу тьме комнаты, Какаши собирал разбросанную по полу одежду. Изредка он бросал взгляд на часы. Пять утра. Еще совсем темно. Завязывая бандану, копирующий ниндзя подошел к окну. Приложив немного усилий, он почти бесшумно открыл стеклянную «дверь».
В комнату ворвался холодный осенний ветер. Погода на улице с каждым днем ухудшалась. Конец осени - начало долгой холодной зимы. Моросил мелкий, почти незаметный дождь. Хатаке высунулся в окно. Все вокруг выглядело серым, безрадостным. Небо затянуло темной пеленой облаков.
- Не останешься?.. - слабо, сквозь сон, протянул Ирука и перевернулся на живот.
- Я думал, ты спишь, - тихо отозвался Какаши, игнорируя прозвучавший вопрос.
- Сплю, - Ирука уткнулся лицом в подушку, одновременно запуская под нее руки. Копирующий ниндзя, прикрыв окно, подошел к кровати. Он присел на край и медленно наклонился к шее Умино.
- Меня посылают на миссию, - он вдыхал аромат его волос. Стянув одеяло со спины Ируки, Какаши дотронулся губами до выпирающей лопатки.
- Я знаю, - протянул Ирука и зарылся лицом в подушку, так что произнесенные им слова сливались в одно. Ему было страшно представить на какие миссии отправляют Какаши. Эти шрамы. Кожа на его теле вся была изрезана не затянувшимися шрамами.
- Когда я вернусь, - Хатаке провел рукой по спине Ируки, потом, отбросив волосы на бок, прикоснулся губами к шее, - давай поужинаем вместе, у меня.
Ирука чуть приподнялся с мягкого настила и удивленно посмотрел на копирующего ниндзя. За два месяца, что минули с того жаркого дня, он ни разу не приглашал его к себе. Тем более на ужин. Ирука мысленно усмехнулся. Все их совместные ужины проходили одинаково и до трапезы, обычно, дело не доходило. Ужин плавно перетекал в ранний завтрак.
- Ирука-сенсей, ты слушаешь? - Хатаке чувствительно прикусил мочку шатена.
- Да, конечно, - Ирука развернулся лицом к Какаши, мысли в голове путались, - будь осторожен...
Ирука покраснел. Они никогда не говорили друг другу о своих чувствах. Не считали нужным. Достаточно было быть рядом, наслаждаться друг другом.
Какаши мягко улыбнулся. Умино выглядел так мило в такие моменты. Нежное, почти детское выражение лица. Какаши приник к его губам. Он был благодарен за проявление заботы, за ту сквозящую боль разлуки, которую Ирука не мог скрыть в дрожащем голосе.
Поцелуй был нежным, глубоким. Ирука с небольшим усилием перевернулся на спину и обвил руками шею Хатаке. Ему не хотелось отпускать его. Он инстинктивно сжимал Какаши в объятиях все сильнее, притягивая тело любовника ближе к собственному. Когда они, наконец, разорвали душащий поцелуй, Какаши хрипло произнес:
- Мне пора, - он медленно провел языком по его нижней губе, подразнивая шатена, - я уже опаздываю.
С Умино копирующий ниндзя стал чуть пунктуальнее относиться к чувствам других людей, но лишь чуть. Ирука виновато закатил глаза, изображая на лице искреннее раскаянье. Он расцепил руки, отпуская от себя Какаши.
Хатаке, прощаясь, прикоснулся тонкими пальцами к щеке Умино, тот, блаженно прикрыл глаза, наслаждаясь теплым прикосновением идеальных рук. Немного помедлив, Какаши поднялся с кровати и направился к «парадному входу». Улыбнувшись, он надел маску и, сложив фирменный жест, исчез в оконном проеме. В комнату ворвался порыв ветра. Закрывать за собой двери и окна не входило в привычку Какаши.
Раздосадовано застонав, Ирука откинул теплое одеяло и, встав с кровати, направился к окну. Мысленно он отчитывал копирующего ниндзя. И зачем, спрашивается, для кого, он сделал дубликат ключей месяц назад.
Какое-то время он стоял у окна, всматриваясь в окружающий мир сквозь линзу стекла. С каждым ударом сердца в душе рождались чувства боли, неясной тревоги. Бессознательно Ирука приложил ладонь к стеклу. Тепло человеческого тела и обжигающий лед прозрачной преграды. На ровной поверхности стала медленно образовываться пелена пара. Тоненькими трещинками она расползалась по стеклу в том месте, где была рука Умино. Теперь в мутном зеркале можно было разглядеть свое отражение. «Пожалуйста, только вернись…».
Шесть утра. Умино невесело вздохнул и начал собираться. До начала рабочего дня оставалось еще три часа. Но это даже хорошо. Стараясь не терять времени Ирука покинул свою квартиру и направился в цветочный магазин Ямонако. Он всегда покупал там белые хризантемы. Символ его преданности и скорби.
Сквозь серую пелену облаков пробивались редкие солнечные лучи. Все еще зеленая трава была покрыта серебристо-белым налетом инея. Холодный ветер пронизывал до костей. Иногда от его сильного порыва с деревьев золотым потоком срывались высохшие листья и медленно опускались на землю. Темноволосый мужчина отрешенно наблюдал за происходящим. Он стоял рядом с черным мемориалом. Высеченные на нем имена – имена героев, получивших это звание посмертно. В руках мужчина держал букет белых цветов. Ветер нещадно трепал волосы и врезался острым потоком в листья хризантем, пытаясь вырвать их из рук шатена.
Дань памяти погибшим. Его глаза были сухими, на губах застыла грустная улыбка. Окружающий его мир отошел на второй план. Но именно сейчас, здесь, он был не один. Иногда его губы шептали слова, адресованные погибшим.
Умино Ирука всегда разговаривал со своими родителями, когда приходил навещать их. Но сегодня, у него было нечто, о чем он хотел попросить…

- Мама. Отец. Простите, что давно не навещал вас. Мне так о многом надо вам рассказать. За последние месяцы моя жизнь изменилась, и я счастлив. Но я пришел не поэтому. У меня есть просьба, хотя, нет, это скорее мое желание. Я не могу выполнить его сам. Есть один человек. Он мне очень дорог. Каждый день он рискует своей жизнью ради нашей деревни. Он замечательный, хотя, немного своеобразный. Пожалуйста, защитите его…

Склонившись над памятным камнем, Ирука положил к его подножию белые цветы. Снова пошел дождь. Почти неосязаемый, превращающийся в зыбкую пелену тумана. Вместе с ветром капли воды пронизывали тело, оставляя неприятное саднящее чувство. Еще немного постояв у мемориала, Умино направился прочь. Скоро девять. В академии начнутся уроки. Потом его ждала ежедневная, нудная, но необходимая бумажная работа. Отчеты, ведомости, списки. Время тянулось непривычно медленно.
День за днем – пасмурное небо.
День за днем – бумажная рутина.
От этого можно сойти с ума.
Пытка длинной в тысячи минут. Пытка длинной в семь дней.

Сизый сигаретный дым тоненькими струйками заполнял небольшое помещение. Тлеющие листья табака превращались в невесомую пыль пепла. Воздух смешивался с горьким, едким дымом. Внутренняя атмосфера книжного магазина была неотвратимо испорчена. В маленьком помещении становилось тяжело дышать. Большую часть комнаты занимали книжные прилавки и красочные транспаранты, представляющие новинки книжного мира.
«Приди, приди рай: Долги мужа» - гласил яркий плакат, размещенный на стекле книжного магазина. Мужчина, неторопливо докуривал сигарету и с малой долей интереса изучал сопутствующие надписи. На красочной картине была изображена полуобнаженная женщина с томным выражением лица. Рядом с ней находились двое мужчин: грозного вида самурай, пожирающий алчущим взглядом тело женщины и серый, ничем не выделяющийся мужчина, держащий в руках золотые пластины - рё. Муж и любовник.
«Новый бестселлер из серии «Приди, приди рай» от великолепного Джирайя-сама. Вы будете затянуты в мир прошлого. В мир благородных самураев и алчных купцов! Прекрасная Рёкома была продана собственным мужем в бордель, для покрытия долгов семьи. Но, именно там, она встретит непревзойденного Кадзивару-сана, давно и безответно влюбленного в нее. Ослепленный чувством страсти самурай выполнит любое приказание коварной проститутки. Любовь, ненависть, предательство! Все это в новой книге «Долги мужа». Книга не рекомендуется для прочтения лицам, не достигшим 21 года».
Пробежав взглядом последнюю строчку, Асума выпустил особенно большой клуб сигаретного дыма и закатил глаза. Последняя надпись особенно выделялась из общей канвы аннотаций.
Сарутоби докуривал уже вторую сигарету. Ему хотелось как можно быстрее покинуть это место, и сдать, наконец, отчет о проведенной миссии. Но, к сожалению, пунктуальность нельзя было отнести к числу добродетелей Хатаке Какаши. Особенно касательно составления отчетов. Копирующий ниндзя, уже который день, не мог дописать свою часть, и торопиться явно не собирался.
- Асума, смотри! Вышла новая книга из серии «Ича-ича»! – Хатаке резво перебирал разноцветные обложки. Со стороны было довольно забавно наблюдать как взрослый мужчина, словно непоседливый ребенок, скачет у прилавка, выбирая себе новую игрушку.
- Какаши, - Асума гневно нахмурился, кажется, его слова уже не доходили до Хатаке.
Выдернув из общей канвы нужную книгу, копирующий ниндзя, особо не церемонясь, открыл ее и стал жадно вчитываться в исписанные страницы. Различимый блеск в его глазах, позволял сделать вывод, что Джирайя снова превзошел себя.

« Он остановился, не в силах отвести взгляд. За деревянными решетками, окруженная невольницами, сидела женщина. Ее кожа, оттененная белой пудрой; коралловая линия пухлых губ – притягивали взор. Длинные черные волосы струились по плечам шелковыми прядями. От томного взгляда карих глаз замирало сердце, в бесчисленных попытках подчинить себе разум.
- Кадзивара-сан… Зачем вы здесь? – небесной трелью из ее уст звучали слова.
Как же он мечтал увидеть ее вновь, но не смел надеяться на благосклонность судьбы. И теперь здесь… Почему она здесь?
- Хотите хорошо провести время данна? Вам кто-нибудь приглянулся?
Оторопевший самурай медленно повернулся к хозяину борделя. В мозгу стала проясняться картина происходящего.
- Да… Я хочу ее, - он указал на сидевшую за решеткой женщину.
- Ооо, Рёкомо-чан, - торговец отдал несколько указаний и женщину увели из смотровой в помещение для гостей, - у вас отменный вкус данна…»

- Какаши, здесь не библиотека, - Сарутоби злобно уставился на напарника, показывая, что ему надоело ждать, - купи ее наконец и пошли!
- Да, да, - рассеяно пробормотал Какаши. Не отрываясь от чтения, и направился к кассе.
За прилавком стояли две симпатичные девушки. Все время две пары глаз неотрывно следили за копирующим ниндзя. Иногда они тихо перешептывались и мило хихикали. Хатаке направился к ним.
Через несколько минут, они стояли на улице. Над ними возвышалась яркая вывеска, указывающая на недавно открывшийся книжный магазин.
Сарутоби, закуривая новую сигарету, нервно поглядывал на поглощенного чтением Хатаке. «Теперь он точно не допишет отчет», - пронеслось в голове мужчины.
- Асума, я сам завтра сдам отчет, - Какаши перевернул лист только что купленной книги. Он как всегда предугадал мысли напарника.
- Увидимся, - копирующий ниндзя отрешенно помахал рукой и направился в сторону академии, не обращая внимания на удивленного Асуму.
- Хорошо, - он пробормотал это себе под нос, наблюдая за удаляющейся фигурой Хатаке. Теперь можно немного расслабиться. Сегодня можно было отдохнуть. Сарутоби облегченно вздохнул и выпустил из легких тонкую струйку дыма. Немного постояв у магазина, он медленно направился к резиденции Хокаге, нужно было отчитаться за успешно проведенную миссию.

« - Пожалуйста, оставьте свое оружие здесь, - владелец борделя слегка нахмурился, покосившись на оружие, - таковы правила.
Кадзивара Арата медленно вынул мечи из-за пояса и отдал их хозяину заведения. Мужчина быстро убрал оружие в неприметный шкафчик в прихожей и поманил самурая за собой.
- Прошу, данна, - хозяин вежливо поклонился, предлагая пройти внутрь здания.
Они шли по узкому коридору. Висящие на стенах лампы еле освещали им путь. Через пергаментные двери, испещренные бамбуковыми реями, раздавались приглушенные стоны. Стоны наслаждения, рождаемые грубыми мужскими голосами, переплетались с тонкими надрывными криками женщин. Все в этом месте было пропитано похотью, грязью, женскими слезами.
Наконец, хозяин борделя остановился у последней двери. С негромким шелестом заскользили створки бамбуковых дверей. По небольшой комнате волнами скользил золотистый свет пламени. Было неуютно, но довольно чисто.
- Пожалуйста, дана, располагайтесь. Рёкомо-чан сейчас приведут. – Глаза мужчины алчно заблестели, когда Арата медленно достал из мешочка у пояса золотую пластину. Немного повертев в руках осколок драгоценного металла, он передал ее торговцу живым товаром. Тот склонился в почтительном поклоне и исчез, оставив самурая наедине с самим собой.
Внутри душу самурая жгло нетерпение. Та, что когда-то отказала ему. Та, что так желанна им, теперь будет принадлежать ему, даже против своей воли.
Он медленно опустился на аккуратно убранные простыни футона и, облокотившись о стену, стал ждать появления женщины. Минуты тянулись как часы, а внутри все росло желание обладать, ничего не отдавая взамен. Когда стенания других посетителей стали раздражать Арату, в комнате, практически бесшумно, появились две фигуры.
- Рёко...
Губы женщины дрожали, зрачки глаз были чуть расширены. За спиной Рёко стояла высокая женщина. Ее худое тело иссушило время, но она все еще была привлекательна. Истинная гейша, помогающая содержать бордель. Она учила продавать любовь за деньги. Учила соблазнять мужчин и подчинять их себе.
- Рёко-чан, - низкий бархатный голос требовал от молодой женщины беспрекословного подчинения.
Рёкомо бессильно опустила руки, которые так отчаянно прижимала к груди. Неизбежность. Она старалась не смотреть на сидящего в полутьме комнаты Арату. Мужчина же не мог отвести от нее глаз. В горле пересохло, становилось тяжелее дышать с каждым вздохом.
Гейша стала медленно водить руками по телу брюнетки, одаривая при этом самыми недвусмысленными взглядами сидящего на футоне мужчину.
- Она приняла афродизиак, - женщина медленно вытащила деревянный гребень, сдерживающий большую часть шелковых волос Рёко. – Поверьте, дана, она доставит вам незабываемое удовольствие.
Женщина провела языком по открытой шее Рёкомо и стала развязывать пояс золотистой юкаты.
- Правда, Рёко-чан?..
Она медленно обнажила плечи молодой женщины, одновременно покрывая влажными поцелуями бледную кожу. Глаза Рёкомо скрыла пелена век. Длинные черные ресницы чуть подрагивали. С приоткрытых коралловых губ срывались тихие стоны.
Арату бросило в жар. Его грудь тяжело вздымалась, похотливое желание обладать этой прекрасной женщиной разрывало его тело изнутри. От возбуждения неприятно заныло тело. Но оторваться от представляющейся ему картины не было сил.
Золотая юката упала к ногам женщин. Белая, оттененная легким слоем пудры кожа. Приоткрытые пухлые губы. Коричневые ореолы сосков, вздымающейся в страстном порыве груди. Рёкомо громко застонала, почувствовав как руки гейши, спускаются к ее животу.
Кадзивара ослабил пояс кимоно. Разводя его полы в строну, он обнажил собственное тело. Перед глазами все плыло. Это хрупкое существо трепетало под натиском уверенных ласк женщины. Взгляд приковывал черный треугольник волос, скрывающий самое нежное и трепетное начало кареглазой японки. Будто угадав мысли самурая, гейша запустила пальцы между бедер Рёко и начала медленно двигаться. Девушка была на пределе. Препарат полностью подчинил себе ее разум, теперь она не могла думать ни о чем, кроме удовлетворения собственного сексуального желания.
- Рёко-чан... Иди ко мне, - хрипло произнес самурай, не в силах больше наблюдать за происходящим.
Женщина медленно подошла к Арате и опустилась на колени. Изогнувшись подобно дикой кошке, она приникла своим нежным, трепещущим телом к самураю.»

На этом месте Хатаке споткнулся и на мгновение взглянул в серое небо. Творения Джирайи будоражили кровь, заставляя искать новых ощущений. Не в силах оторваться от книги Какаши немного ускорил шаг. До академии оставались считанные метры.

Ирука торопливо перебирал бумаги. За последнее время накопилось столько работы, что приходилось работать по выходным. Изумо с Котецу, как и всегда, отлынивали от своих прямых обязанностей, так что Умино приходилось делать работу сразу за троих. В голове все перемешалось. Отчеты, контрольные, списки, черт! Умино бессильно опустил голову на стол, решив сделать минутный перерыв. Мысли тут же перетекли в иное русло. Сегодня вернется Какаши. На лице появилась легкая улыбка. Ужин в его доме. И целая ночь впереди. Тихий стук в дверь вывел его из состояния задумчивости.
-Да, входите, - пробормотал Ирука, пытаясь придать лицу серьезный вид.
В кабинет не спеша вошел Наруто. Он был как-то непривычно бледен, на лице читалась болезненная решимость.
- Ирука-сенсей, - Наруто запнулся. Он стоял напротив стола, за которым сидел высокий темноволосый мужчина. Тот приветливо смотрел на парня и улыбался.
- Мне нужно с вами поговорить, - блондин чуть поежился. Умино Ирука был пожалуй единственным человеком, с которым он мог об этом поговорить. Человек, которому он мог открыться, не скрывая свои чувства.
- Конечно Наруто, я тебя слушаю, - Умино продолжал приветливо улыбаться. Блондин глубоко вздохнул, готовясь выпалить все на одном дыхании. Ну почему это так сложно сказать.
- Ирука-сенсей, я запутался, мы с Саске... – он замолчал, дверь в кабинет распахнулась и в аудитории появился Хатаке Какаши. «Черт. Только не сейчас! Только не он!»
Узумаки закатил глаза. Ему хотелось поговорить с Ирукой наедине, без лишних свидетелей. Тем более не хотелось начинать этот разговор в присутствии своего бывшего учителя, копирующего ниндзя Какаши. Взгляд этого человека был пронизывающим, изучающим, он как будто всегда заранее знал о чем думает собеседник и в чем будет состоять суть разговора. Конечно, большую часть времени Какаши изучал свою «обучающую» книгу, но это не уменьшало его проницательность, а тем более саркастичность.
- О, Наруто, привет! – копирующий ниндзя приветственно поднял руку и улыбнулся. Хотя последнее было лишь предположением, так как лицо Какаши скрывала черная маска, скорее улыбались его глаза.
- Какаши-сенсей, рад вас видеть, - оживился Ирука, Наруто немного удрученно кивнул. За прошедшие несколько минут он растерял всю решительность, да и желание говорить об Учихе тоже.
- Так о чем ты хотел со мной поговорить? – Умино снова обратился к Узумаки, излучая доброжелательность больше прежнего, кажется, с появлением Хатаке, у него немного поднялось настроение. В выходной день ему приходилось торчать в академии. Нужно было проверить кое-какие работы студентов, подготовить программу нового вводного курса, что явно не способствовало хорошему настроению.
Узумаки удрученно уставился в пол, стал рассматривать трещины в деревянном покрытии. В мозгу беспорядочно мелькали электрические импульсы, представляющие собой рой мыслей. Повисло неловкое молчание. Блондин сейчас походил на двоечника, который не выучил заданный урок и, теперь, пытался подобрать нужные слова, что бы оправдаться. Какаши молча стоял, облокотившись о стену у двери. Конечно же, он был полностью погружен в чтение новой книги.
- Может, тогда поужинаем вместе? – Ирука улыбнулся, понимая нежелание Наруто говорить при Какаши. Он оказался на удивление проницательным, но непредусмотрительным. Шатен покосился на Хатаке, но тот не предпринял абсолютно никаких действий.
- Да, - Наруто облегченно вздохнул, мысленно поблагодарив любимого учителя, - с удовольствием, тогда, увидимся, - он дружелюбно помахал рукой и удалился из аудитории, тихо ругая Какаши и его привычку появляться не во время.
- Я вам помешал? – Какаши закрыл книгу и направился к сидящему за столом Ируке.
Ирука чуть улыбнулся и стал сосредоточенно рассматривать разложенные перед ним стопки бумаг. Отвечать на вопрос он не стал, видимо считал, что комментарии излишни.
- А мне казалось, что мы сегодня ужинаем вместе... – Какаши облокотился на стол и вытащил листы из рук Умино, пытаясь обратить на себя внимание.
- Прости, - Ирука виновато улыбнулся, - у Наруто явно что-то случилось, он так подавлен, я беспокоюсь за него, - он посмотрел на Какаши, тот выглядел зловеще, глаз был хитро прищурен. Обхватив ладонью деревянную пластину стола, Хатаке постукивал по столешнице пальцами, выбивая при этом определенный ритм.
Одним резким движением он стянул с лица маску и приблизился к Ируке. Чуть отодвинув шатена от стола, Какаши преградил своим телом путь к возможному отступлению.
- Ну, прости, - Ирука нервно сглотнул, в такие моменты Какаши был непредсказуем. Выражение его лица не сулило шатену ничего хорошего.
- Мы можем поужинать завтра, - Умино еще больше вжался в спинку стула, с опаской вглядываясь в лицо Какаши.
- Ну, уж нет, я не намерен ждать, - Какаши хищно облизнулся, обнажая при этом свои ровные белые зубы. Через секунду он впился в губы Ируки. Перехватило дыхание. Это был страстный поцелуй изголодавшихся любовников. Какаши целовал его настойчиво, жадно, даже грубо. Он прижал Умино к стулу, не давая ему возможности освободиться. Язык белого клыка проникал все дальше в мягкую полость рта, подавляя всякое желание сопротивляться. С большим усилием Ирука оттолкнул Какаши, заставляя прервать поцелуй.
- Не надо, - у него сорвался голос, но Какаши не стал слушать его возражений. Он снова потянулся к лицу мужчины. Одной рукой он уперся в спинку стула, другую переместил на бедро Ируки, прижав большой палец к его внутренней стороне.
- Прекрати! – Ирука резко встал и отошел на несколько шагов от светловолосого мужчины, - нас могут увидеть! – он опасливо оглянулся на приоткрытую дверь.
- Здесь никого нет, - Какаши выпрямился и лукаво посмотрел на шатена, - я проверял, - он игриво подмигнул и перевесился через стол, который теперь был преградой между ними.
- Мы же в академии, - Умино выглядел немного растерянным, решительность любовника его пугала.
- Как будто меня это волнует, - Какаши безразлично пожал плечами. После этого раздался негромкий хлопок, теперь в комнате их стало трое. За спиной Ируки появился теневой клон, созданный Хатаке. Копия быстро схватила Умино за руки, не давая возможности сопротивляться. Мужчина удивленно уставился на Какаши, он явно не ожидал столь вопиющей подлости. Клон подтолкнул его к столу. Теперь шатен грудью лежал на недавно проверенных им работах. За руки его держал Какаши, а сзади стоял теневой клон.
- Хватит, - Умино резко выдохнул, у него сбивалось дыхание. Попытки вырвать из цепких рук были безрезультатны, оставалось уповать только на собственную убедительность. Какаши явно был сильнее его.
- А что...? – Какаши состроил дурашливую рожицу и прильнул к губам брюнета. Клон в это время накрыл Ируку своим телом, его руки забрались под водолазку, и стали беспощадно терзать упругую кожу на груди. Потом он больно сжал пальцами набухший сосок. Ирука застонал, отрываясь от губ Какаши.
- Прекрати... – он закатил глаза, когда клон сильно вжался в его бедра.
- Чувствуешь? – Какаши прошептал это ему в ухо, - Я не могу остановиться, - Ирука покраснел еще сильнее, ему в бедра упиралась твердая плоть теневого клона, а значит, Какаши чувствовал то же самое.
- Нас могут увидеть, - он не оставлял попытки освободиться, от объятий клона и его создателя.
- А тебя разве это не возбуждает? – Какаши медленно провел языком по высохшим губам мужчины, оставляя влажный след, - или тебе нравиться изображать из себя жертву?
Он удовлетворенно улыбнулся, наблюдая за тем, как меняется выражение лица Ируки. Теневой клон стал медленно ласкать мышцы на животе, потом перешел к бедрам. Ослабив ремень, запустил руку в штаны. Копия обхватила ладонью набухший член. Ирука приглушенно застонал. Какаши и его клон, улыбнувшись, переглянулись.
- Он нас обманывает, - промурлыкал клон в ухо Умино, и легонько обвел языком мочку. Он сказал это достаточно громко, что бы слышал Какаши.
- Он уже весь влажный, - копия продолжала ласкать член Ируки под тонкой тканью штанов и одновременно вжималась в него бедрами, не давая забыть о собственном желании.
- Тогда, нам стоит наказать его, - прошептал Какаши, легонько целуя губы Ируки. Тот тихо стонал, уже не в силах сдерживаться.
Иногда в стонах различались фразы умоляющие прекратить сладкую пытку, но это была уже игра, в которой участвовали трое или фактически двое.
Клон продолжал свои мягкие, немного настойчивые движения, давая создателю время насладиться выражением томительной страсти на лице Умино. Потом он пробормотал что-то себе под нос и стал стягивать с Ируки штаны вместе с нижним бельем, обнажая угловатые бедра.
- Наказать, - клон опустился на колени и провел руками по упругим ягодицам. Ирука вздрогнул, по телу прокатился электрический разряд, по коже побежали мурашки. Клон Какаши немного раздвинул упругие мышцы брюнета и чуть прикоснулся языком к влажной дырочке. Умино громко застонал в улыбающиеся губы Какаши, он уже предвкушал дальнейшее. Хатаке дразнил его.
Клон обвел языком анус и сжал ягодицы. Ирука нервно задрожал, инстинктивно расставляя ноги шире, давая копии полный доступ к острым эрогенным зонам. Какаши улыбнулся, теперь ждать осталось совсем недолго. Сдерживать Умино больше не имело смысла, шатен принял условия игры, предлагаемой Хатаке.
Для него открывался прекрасный панорамный вид. Копирующий ниндзя, теперь, сидел на стуле и наблюдал, как меняется в эйфории лицо Ируки, как стекают по губам капельки слюны, выгоняемые стонами.
Клон продолжал доводить Ируку до исступления. Он мерно работал языком, иногда пуская в ход пальцы. Он заставлял Ируку выгибаться и царапать деревянную поверхность столешницы на которой он лежал и за которую так цеплялся. Язык с небольшим нажимом скользил сквозь кольцо тугих мышц ануса. Одной рукой клон гладил его член. Поглаживая пальцем головку и спускаясь вниз, он чувствовал, как содрогается тело шатена. Слышались его нервные, алчущие стоны в преддверии финала. С внезапным хлопком все прекратилось. Умино раздосадовано застонал, умоляя продолжать. Его трясло, бешено пульсировала кровь в венах. Дрожа, он поднялся со стола и направился к сидящему напротив Какаши. Клон исчез. Копирующий ниндзя больше не мог смотреть на происходящее со стороны. Он прерывисто дышал, от тесной, душащей жилетки он уже избавился. Теперь, лишь черная ткань водолазки подчеркивала его мускулистое тело. Ирука медленно подошел к нему и нетерпеливо стал расстегивать ремень черных брюк, но Какаши не предпринимал никаких действий. Он внимательно смотрел на Ируку, будто ждал чего-то. Из этой игры для двоих, Хатаке всегда выходил победителем.
- Пожалуйста, - простонал Ирука, высвобождая твердый член из штанов, - Я так хочу тебя, - он встал перед Хатаке и избавился от остатков одежды. Умино снял даже повязку, будто сдавался на милость победителю. Снял черную резинку с волос. Он знал, что Какаши обожает его распущенные, растрепанные длинные волосы. Шатен не стал дожидаться очередной его колкости или издевки, не было сил терпеть. Он встал над Какаши и медленно ввел его член в свою влажную дырочку. Через секунду он почувствовал его руки у себя на бедрах, его горячее дыхание на своей шее. Какаши трясло точно в лихорадке. Он впился губами в кремовую кожу, оставляя яркий отпечаток. Из груди рвался победный стон. Ирука обвил руками его шею и, дождавшись момента, впился в губы любовника. Он страстно целовал его и ласкал языком полость рта. Потом, не в силах сдержаться, подался вверх и стал медленно двигаться, снова и снова насаживая себя на твердый член Какаши. С каждой минутой они увеличивали темп, приближая момент экстаза. Ирука отрывался от его губ лишь для того, что бы не задохнуться, выдохнуть стон и услышать его в ответ.
С губ Хатаке глухими, хриплыми звуками срывалось имя любовника, чуть приоткрытый глаз с нескрываемым восхищением наблюдал за Ирукой. Умино прижимался к нему все сильнее, оставляя на черной водолазке мокрые следы пота, капельками стекающего по разгоряченному телу. Он двигался все быстрее, вынуждая Какаши с каждым разом входить все глубже, сильнее. Они подавались друг другу на встречу в бешеной агонии, стремясь к обволакивающей нутро эйфории. Когда Ирука громко застонал и, изогнулся в мучительной ломке, Какаши сильнее сжал его бедра, заставляя не прекращать движения. Еще пара сильных глубоких толчков и он выдохнул звонкий стон в плечо любовника, прижимая его к себе еще сильнее, желая соединить их тела воедино в этот момент. Горячее, сжигающее чувство наступившего экстаза. Легкая дрожь. Следы прозрачно-матовой жидкости на черной ткани. Осколки сбивчивого дыхания, срывающиеся с опухших губ. Губ, шепчущих имена любовников.
- Ирука, - хрипло прошептал Хатаке и мимолетно прикоснулся к его губам. Он не отпускал его от себя, удерживая у себя на коленях, оставаясь внутри него.
Так близко, что слышен каждый удар сердца.
Так близко, что чужое дыхание смешивается с собственным.
Какаши забавлялся представляющейся ему картине. Он сидел, раскачиваясь на стуле, и наблюдал за тем, как поспешно одевался Умино.
- Теперь все заново делать придется, - печально вздохнул Ирука, когда, наконец, привел себя в порядок.
- Я помогу, - улыбнулся Какаши, довольно рассматривая Ируку. Он сидел в одной жилетке, испачканную водолазку пришлось снять.
- Ты уже помог, - саркастично улыбнулся Ирука и начал подбирать валяющиеся на полу канцелярские принадлежности.
Какаши встал с кресла и достал зеленую книгу с ярким запрещающим знаком - « Детям до 21». Убедившись в своей непригодности, он чувствовал себя ни к чему не обязанным. Он медленно обогнул стол и встал перед ползающим на полу Ирукой, тот выглядел очень забавно. Взъерошенные волосы, перекошенный ворот водолазки, красные щеки, немного дрожащие руки.
- Заглянешь ко мне вечером, - Какаши уже уставился в книгу, - на поздний ужин?
Умино переложил собранные вещи на стол и встал напротив Хатаке. Не раздумывая, он оставил влажный след губ на его маске.
- Посмотрим... у меня еще много работы, – он снова занялся уборкой.
Не отрываясь от книги, Какаши направился к выходу. У самых дверей он негромко сказал:
- До вечера.
- До вечера, - ответил Ирука, но копирующего ниндзя уже не было в комнате. Игра продолжается. Умино не сомневался, что этой ночью они будут вместе. Только до ужина, дело вряд ли дойдет...